РУСАЛ ждёт роста потребления продукции

- Каковы итоги ушедшего года для рынка алюминия, что вы ждете от наступившего?
- Прошедший год во многом оправдал наши ожидания. Мировое потребление составило 45 млн тонн. В этом году, мы ожидаем, оно составит около 48 млн тонн. Китай при этом, мы надеемся, увеличит потребление на 10-11% при росте ВВП на 8-8,5%.

- А это не слишком оптимистичная оценка?
- Это наша оценка. Она основана на нашем ожидании, что Китай не сможет затормозить два ключевых процесса, идущих в экономике, - индустриализацию и урбанизацию. Поэтому, на наш взгляд, это не слишком оптимистично, хотя жизнь, конечно, покажет. По-прежнему в Китае будет продолжаться нехватка энергетических мощностей, и остро стоять проблема дорогой электроэнергии. Уже сейчас мы видим, что при нынешнем уровне цен 30% производимого в Китае алюминия продается ниже себестоимости, то есть это производство не просто немаржинально, неприбыльно, а именно убыточно. Поэтому мы ожидаем, что в этом году уже все-таки появятся знаки, которых мы давно ждем, а именно - частичное переключение Китая на импорт алюминия за счет закрытия убыточных производств.

- Рост мирового спроса в этом году по большей части обеспечит Китай?
- Нет, не только. Это будет и Китай, и Индия. Мы надеемся, этому также будут способствовать и более развитые страны - Америка, Юго-Восточная Азия. Но основную, наверное, роль в этом году все-таки будет играть Китай. При этом важно, что он не единственная точка роста.

- В прошлом году вы ждали получения сертификации Шанхайской биржи…
- Она произошла, как мы и обещали. У нас два завода сертифицировано - это Иркутский и Хакасский. Сейчас мы работаем над сертификацией других заводов.

- В финансировании строительства Тайшетского завода принимает участие Банк развития КНР. Это сугубо финансовый партнер, которого привел Внешэкономбанк, или все же это интерес Китая к будущей продукции предприятия?
- Сразу поясню. Это чисто технический вопрос. Китайский банк развития не участвует в финансировании Тайшета. Наш кредитор - Внешэкономбанк. У ВЭБа - бизнес-отношения с Китайским банком развития. С таким же успехом ВЭБ мог пойти и синдицировать этот кредит на западном рынке и привлечь там десяток банков, но он решил сотрудничать с китайским банком. Никакого отношения к разделу продукции, к участию в доле этой продукции или в капитале ни ВЭБ, ни Китайский банк развития не имеют.

- Каков ваш прогноз по ценам на этот год?
- Среднюю биржевую цену мы ожидаем на уровне $2200 за тонну. Надеемся, что она будет больше. Но $2200 - это, я бы сказал, такой минимум, на котором биржа должна закрепиться и дальше показать рост.

- Компания не так давно рефинансировала кредитный портфель, и у "РусАла", исходя из текущего соотношения долга и EBITDA, появилась возможность выплачивать дивиденды.
- С технической точки зрения мы можем начать выплачивать дивиденды при достижении соотношения долга к EBITDA не выше 3,5, но говорить о том, появилась ли возможность выплаты, можно только после объявления годовых результатов. Пока данный вопрос совет директоров не рассматривал, поэтому комментировать сейчас и давать какие-то прогнозы, тем более при таком волатильном рынке, я бы не стал.

- "РусАл" договорился с кредиторами о праве на ковенантные каникулы. Это страховка на случай возможного резкого ухудшения конъюнктуры, или у компании есть конкретные планы использовать это право?
- Да, это наше хеджирование от негативного развития ситуация в отрасли, но пока мы не планируем использовать данные каникулы.
При сегодняшней ситуации на рынке мы спокойно проживем и без ковенантных каникул. Но при таком волатильном рынке нужно задумываться о возможном негативном развитии ситуации. Безусловно, кардинально изменить ее можно только за счет сокращения ведущими производителями выпуска как алюминия, так и глинозема. Без этого будет трудно оздоровить рынок. Поэтому, страхуясь на случай реализации худшего сценария, мы получили право на эти ковенантные каникулы, но пока они нам не нужны.

- Какова ситуация с контрактом с Glencore, который был одобрен советом директоров "РусАла" не единогласно? Он уже подписан?
- Поясню саму ситуацию с контрактом. В ней нет ничего необычного - это стандартное обсуждение на совете директоров одной из сделок. Директора могут иметь разное видение, и это нормально. И далеко не все решения у нас принимаются единогласно. Тем не менее, совет директоров проголосовал за этот контракт.
Важно понимать - для чего этот контракт нужен компании. Прежде всего для того, чтобы при довольно волатильной бирже иметь гарантированное постоянное поступление денежных средств и не думать о том, что завтра у нас могут возникнуть проблемы с обслуживанием кредитов, с выполнением обязательств. Достаточно вспомнить, что в начале 2009 года алюминий просто нельзя было продать на рынке. Сегодня ситуация иная, и спрос сильный, но, тем не менее, мы не хотим рисковать.
А с точки зрения объема, который по обсуждался по данному контракту, так это тот же объем, который мы продавали глобальным трейдерам и в 2009 году, и в 2010, и в 2011. Поэтому решение и было принято подавляющим большинством, включая независимых директоров. Этот контракт выгоден компании.

- Какова ситуация с покупкой Богословской ТЭЦ, идет ли ее оценка?
- Ernst & Young должен дать свою оценку, мы ее ждем, процесс пока не закончен. Я хотел бы пояснить, что покупка ТЭЦ - это не самоцель. Это - единственный способ спасти производство алюминия на Богословском алюминиевом заводе. И продавец, и покупатель должны это четко понимать. Поэтому никто и не должен наживаться на этой ситуации. И если кто-то решит, что это хорошая возможность продать ее нам так, чтоб получить еще и прибыль, то, хотел бы подчеркнуть, что это не то, о чем мы все договаривались у премьер-министра. И мы на такую покупку не пойдем. Решение было принципиально иным - продать станцию по справедливой цене, покрывающей затраты, с тем, чтобы мы могли сами снабжать завод электроэнергией и теплом по себестоимости. В свою очередь, мы даем гарантию, что сохраним объем производства алюминия. Другие интерпретации здесь невозможны.

- Но если процесс затянется, это не приведет к повторению проблем на заводе?
- Мы взяли на себя обязательства, и будем их строго придерживаться. Надеемся, что и наши партнеры, которые тоже взяли на себя обязательства, будут их также исполнять.

- Недавно премьер Владимир Путин подверг "РусГидро" (HYDR) критике за использование офшоров и вексельных схем при реализации вашего совместного проекта - БЭМО. Участие в схеме кипрских компаний, в принципе, никогда не было секретом - ведь в российском законодательстве нет схем, которые позволяют реализовать принцип "двух ключей". Но раз прозвучала критика, вам, видимо, придется схему менять? Готовы ли вы к этому?
- В связи с этим поручением премьер-министра мы ищем схему, мы в процессе.

- Но в принципе, в теории, эту конструкцию в российской юрисдикции возможно воспроизвести?
- Пока не знаю. Мы очень стареемся. Пока решение не найдено, но над этим работаем.

- "Федеральная сетевая компания" (FEES) расторгает прямые договоры на передачу электроэнергии с крупными потребителями, в числе которых заводы "РусАла". В конце года сетевая компания направила Красноярскому заводу уведомление о расторжении договора. Получали ли какие-либо еще заводы "РусАла" аналогичные уведомления? Как "РусАл" намерен действовать в подобных ситуациях?
- Если закон заставляет нас что-то сделать, мы всегда это делаем. В данной ситуации мы не согласны с решением ФСК. Мы считаем, что ФСК не могла в одностороннем порядке расторгнуть этот договор. Их решение противоречит существующему законодательству, так что мы будем с ФСК эту тему обсуждать. В судебном или внесудебном порядке, - посмотрим.

- Пока это требование касается только Красноярского завода?
- Пока требование пришло только по Красноярскому заводу.

- А потенциальные убытки от перехода на "последнюю милю" вы во сколько оцениваете?
- В ноль. Если будут какие-то убытки, в соответствии с действующим законодательством, нам придется их выставить нашему контрагенту. У нас нет убытков, и я уверен, что не будет.

- Вы обращались в ФАС, какова ее позиция?
- ФАС нас поддерживает. В конце концов, это не наша инициатива, а положения законодательства. Если в законе так написано, как может нас не поддержать ФАС? Мы не видим оснований для расторжения этого договора. Будем обсуждать с ФСК, нам не впервые это делать. Не торопитесь считать убытки.

- В конце прошлого года вы говорили о том, что будете осторожно подходить к новым инвестициям в Гвинее. Как сейчас развиваются взаимоотношения с гвинейскими властями?
- Сейчас очень сложный рынок, и не время для того, чтобы выяснять какие-то отношения. С гвинейскими властями у нас нормальный диалог, конструктивный, мы несколько раз встречались с президентом страны. Нас слышат, - это важно, причем услышали практически по всем вопросам, которые мы ставили. Мы ведем диалог и продолжаем работать в Гвинее. Пока никаких нерешаемых проблем мы не видим. Надеюсь, что и не увидим.

- Но если отношения будут развиваться по негативному сценарию, есть у компании возможность диверсифицировать сырьевую базу?
- Мы как бизнесмены, конечно, всегда думаем об альтернативных, страховочных вариантах. В мире есть другие страны, где можно добывать бокситы. Мы, конечно же, такие варианты изучаем, посещаем такие страны, встречаемся и обсуждаем. И будем продолжать это делать, поскольку всегда необходимо искать не то что даже страховочные, а просто более экономически выгодные возможности. Это нормальный процесс, который будет происходить всегда, независимо от того, какие отношения в какой бы то ни было стране присутствия. Если у нас отношения будут обостряться, будем делать это быстрее.
Но сейчас, повторяю, какой-то угрозы нет. Ведем диалог по внесению изменений в положения Горного кодекса, даже Джордж Сорос сегодня (на мероприятии в рамках форума в Давосе - ИФ) сказал, что есть вопросы к Горному кодексу. Мы должны все вместе поправить те ошибки, которые были допущены при его принятии.