Дерипаска на питерском форуме: господдержка на этот раз не понадобится

Во второй день работы Петербургского международного экономического форума выступил гендиректор ОК РУСАЛ Олег Дерипаска. Вопросы ему задавала модератор сессии Кристи Фриланд (редактор Thomson Reuters, USA). Здесь подборка наиболее ярких ответов Олега Дерипаски.

— Отношение к Владимиру Путину и реформам в России
— Есть сигнал, что перемены в России идут. Что конкретно? Не хочу оценивать. У нас сейчас более молодое правительство. В российском обществе есть консенсус о необходимости реформ. Посмотрим к концу года, что будут за реформы. 
Повестка дня правительства должна быть про бизнес. Необходимо решение инфраструктурных проблем. Россию могут изменить возможности  малого бизнеса, развитие финансирования и инфраструктуры. Не демонстрации изменят Россию. Они негативны для бизнеса.
Но они не относятся к теме разговора. Он должен быть о чем? О переменах. Не так много было изменений в первое десятилетие этого века.

— Оказалась ли этим изменением приватизация?
— Для кого? Не для людей, которые ничего не получили.

— А демократия?
— Демократия для рабов? Люди не стали независимыми. Демократия должна базироваться на предпринимательской свободе.

— Будет ли продан «Норильский никель»? И по какой цене?
— Не по этой цене. Это уникальная компания. А для нас — уникальная возможность. И это не вопрос продажи. Я говорю это, чтобы остудить дискуссию. Если бы «Норильский никель» был сфокусирован на развитие в Сибири, результат был бы втрое лучше.

— Дивиденды?
— РУСАЛ будет платить дивиденды, когда цена алюминия поднимется выше 2500 за тонну.

— Если бы вы были президентом России, что бы вы сделали?
— Это такая трудная работа. Она для Прохорова.

— Что бы вы сделали для Сибири?
— Главное — правильный имидж. Сибирь — сокровищница Россия. Мы должны сохранить природу Сибири, разрабатывая ресурсы. И второе, необходимо развивать инфраструктуру: аэропорты, дороги, универсистеты, социальную инфраструктуру, медучреждения. Наконец, третье: создаватьь условия для иностранных инвестиций, чтобы они честно развивали бизнес, а не только использовали ресурсы.
И я хочу одарить эту программу Прохорову как кандидату в президенты.

— Кризис еврозоны?
— Чуда не произойдет, инфляцию цен преодолеть не удастся. При этом Россия имеет гигантский потенциал в развитии локального рынка сервиса, сельского хозяйства. Мы будем зависеть от банковской системы и ее модернизации.

— Как европейский кризис повлияет на Россию?
— Он не добавляет ничего к потреблению. Греция и Испания не станут хуже, но потребление расти не будет. Более слабое евро делает более конкурентными продукты из еврозоны. Как следствие, в России будет больше продуктов из еврозоны.

— Азия, Китай?
— Потребление в Азии растет на 18%, и для меня это сигнал. Несколько странной выглядит ситуация с алюминием в Китае. Они субсидируют уголь.
Но есть большой спрос из Азии. И предложение компонентов. Они дают свой рынок, капитал, долговое финансирование — в Китае и Корее Это позволит нам ускорить развитие Сибири.

— Беспокойство по поводу Китая?
— Его видно только из-за границы. У нас его нет. У китайцев есть поговорка: лучше хороший сосед, чем плохой родственник. Я не думаю, что будет колонизация. Приоритет Китая — развитие своего юга. В Китае предпринимательский дух куда лучше развит.

— Китайский бизнес и бизнесмены лучше вас?
— Мы сможем приобрести эти компетенции. У нас сейчас обсуждается корпорация о развитию территорий — это не только государственная инфраструктура, но и коммерческая — аэропорты и т.д.

— Какие возможности в Африке вы видите?
— Там много ресурсов. Но Сибирь и Дальний Восток дают лучшую платформу. В Африке очень трудно. У государства нет ресурсов поддерживать инфраструктуру. Австралия, Латинская Америка, Африка — чем большея туда смотрю, тем больше кажется, что в России возможностей больше.

— Представим коллапс еврозоны, поможет ли правительство на этот раз?
— Да, но это не понадобится. Кризис евро — это не повторение 2008 года. Сегодня есть развитие США, Азия продолжает расти. На этот раз господдержка не понадобится.

— О чем больше беспокоитесь?
— Приходится решать проблемы. 20 лет прошло, а они все новые.